…к кодо-нумерическое, кодирующего множество корневых ноуменов думного мышления. Множество, выражаемое через подвижный покой, требует для себя категории думно-смыслового или умного движения, отличимого от движения инобытийного, чисто физического движения. Думно - смысловое движение, происходящее в уме, здесь рассматривается как умное движение   подвижного покоя («числового множества») самотождественного различия. Самотождественное различие, выражаемое через категорию потенциальных чисел, являет уму эйдетическое качество корневых ноуменов сознания, осмысляющих реальную действительность. Топология, таким образом, изучает топос как самотождественное различие подвижного покоя вещи в её имени (идее вещи). Таким образом, второе начало, проявившее смысловые ноумены сознания, возникло «на почве числа как подвижного взаимоопределения одного и иного».

 3.«Третье начало привносит во второе (смысловое конструирование) момент становления, покаместь всё ещё умного становления. Значит, чтобы судить о категориях третьего начала, необходимо категории второго начала тетрактиды модифицировать в смысле становления. Эйдос..., данный в алогическом становлении, есть вечность. Ведь эйдос, как и всю тетрактиду, мы рассматриваем вне-временно. До времени мы ещё не дошли и его не вывели... Это должно быть такое становление, которое не уходит в прошлое, но вечно пребывает само в себе, как бы вращается само в себе. Такую неподвижную длительность и неистощимость жизни смысла и жизни эйдоса древние называют вечностью. Вечность..., есть единичность алогического становления, данная как подвижный покой самотождественного различия (то есть в тех же пяти категориях, теперь приложимых к становлению вечности или вечному становлению этих же пяти категорий) и рассмотренная как алогическое становление» эйдоса, множества и топоса. (14, с. 176).

 4.«Четвёртое начало есть инобытие триады как чего-то целого. Это – то иное, которое несёт на себе весь триадный смысл целиком, или тело, факт. Свой собственный смысл оно получает только лишь в связи с воспроизведением триады и ее категорий... Четвёртое начало есть гипостазированная инаковость эйдоса. Это значит, что она есть вещь. Вспомним наше учение о двух меонах. Один меон – сущностный, внутри-триадный, другой – вещный, вне-триадный. Триада несома этим меоном, телом, и она может уйти в него, разлиться в нем, перейти в него... Вещь возникает как гипостизированная инаковость эйдоса». (А. Ф. Лосев).

Множество здесь переходит в количество, получаемое при помощи пересчета арифметических чисел. Движение в ином есть движение физическое. Инаковость топоса даёт качество как самотождественное различие этой инаковости.

 5.Диалектика есть искусство воспроизведения одной категории в свете смысловых оттенков другой категории, в родо-и-видовых системах структуры числовых (буквенных) координат человеческого языка. Поэтому, воспроизведение в четвёртом начале категорий третьего начала вскрывает вечность эйдоса, множеств и топоса. «Гипостазирование инаковости вечности для эйдоса даёт величину, для множества – время, для топоса – пространство... Что такое овеществить вечность, как не то, что измерить её, то есть превратить в величину (то есть во время)?.. Счёт и следование счётных моментов, что было дано в эйдосе сразу в едино-совокупном созерцании и раз навсегда, теперь, в связи с переходом в инаковость, то есть в ту или другую свою степень, растягивается, превращается во временный ряд... Топос возник у нас, как самотождественное различие в числовой потенции, которое в связи с смысловым становлением превратилось в вечность топоса. Теперь мы гипостазируем это вечное самотождественное различие и получаем пространство» (А. Ф. Лосев), как становление числовой потенции в смысловой инаковости топоса.

Итак, мы получили цельную картину диалектического развития всех классов Праязыка, кодированную диалектическим учением Платона о сущностном единстве  подвижного покоя самотождественного различия:

 1.внеклассовое сверхсущее;

 2.класс сущего или прообразов бытия (как корневых имён существительных);

 3.класс умопостижения умопостигаемых прообразов бытия;

 4.класс становления инмира или класс становления мировой души, когда всему давались имена;

 5.класс времени как овеществлённость (обмирщвлённость) вечности; и,

 6.класс пространства как овеществлённость (различённость суточных линий хождения солнца по числовым градусам горизонта) числовых потенций пустоты.

 «Имя сущности (имени существительного) есть единичность подвижного покоя самотождественного различия, данная как вечность алогического становления (овеществления) сущности и рассматриваемая как целокупная соотнесённость с инобытием». (14, с. 179).

...различием была линия, тождеством – единство направления линии, или, что то же, аксиома параллельности, самотождественным различием (подвижной повторяемостью) – координаты, или угол. Что же такое в отношении к этой точке будет движение пространства? Движением будет кривая линия, управляемая этой точкой (круг, колесо со ступицей и спицами, шар, планетарная орбита). (14, с. 236

 

 

                  ДИАЛЕКТИКА   ИМЕНИ.

 Для того, чтобы представлять себе, «какое диалектическое место занимает имя как демиургическая потенция», необходимо знать четыре основных этапа диалектического процесса неоплатоников: 1. единое (ен); 2. ум (ноус); 3. душа (тюхе); 4. космос (природа).

 У Прокла каждый из этих этапов подразделяется  в соответствии с основным триадическим методом диалектики ещё на три части:

 1.так для «ен» (абсолютной неизречённости первоединого) – это беспредельное, предел, число, так что получается для первоединого (первое «одно») – абсолютная сверхмыслимость, а для второго «одно», уже интеллигибельного, единства – это начало диалектического пути («пресущественных единств» корнелексических ноуменов человеческого сознания);

 2.для ноус («ума») – это сущее (ноетон), жизнь и ум (ноерон);

 3.для тюхе (души) – сущность, жизнь, познание. Эти три докосмических класса ментальных понятий создали предпосылки для формирования двух космических классов – времени и пространства. Этот переход к пространственно-временному универсализму космоса потребовал конструировать основную триаду в условиях новых, теперь уже, природно - космических воплощений: 1. для сущего – парадейгма, 2. для жизни – демиургия, 3. для ума – идеи.

 «Имя и есть идея, демиургийно конструирующая умную парадейгму», - итожит Лосев. По мнению Прокла, в уме содержатся «иконы и сущностные смыслы в чётко расчленимой форме, как бы изваяния сущего, наподобие имён, подражающих числам в качестве умных ликов», а сущность имён подаётся как демиургийные «изваяния богов и демонов», законодатель же формирует имена как «изваяния предметов».   

 По Проклу, молчание неизрекаемого перво-единого объединёно в имени с умным светом, которое всё превращает в именуемое и познаваемое, а именование и мышление – это одно и то же  в познаваемой структуре богов. Ведь мышление есть ни что другое как внутренняя речь  при помощи сущих имён (имён существительных). В душе человека именование и мышление разделяются: здесь именование есть образец, а мышление – образ, а посредине «единение мыслительной и именовательной энергии» мозга. Таким образом, у Прокла, имя – это интеллигентная энергия сущности, осмысляющая в тождестве своём думное имя и чувственный факт, как именную формулу  смысла и чувственной выраженности её для обоснования знания и разумного общения.

 По Проклу, все имена  даны одинаково по природе (физически) и по установлению (сущностно), что с корнем вырывает мировоззренческую позицию у адептов, как наивного субъективизма, так и у адептов наивного объективизма. «Желающему подражать» в имясловии необходимо знание как «архетипа, так и «демиургического искусства», ведь согласно творчески-понимающей основе, имя – «установлено», а «согласно парадейгматической причине», имя – природно («физично»). Имена природны потому, что каждое имя есть подобие ума  и проявлено как умное изваяние физического факта (иероглифа). Имена по природе изначальны и не потому, что они суть качества вещей (по Эпикуру) или просто есть подобие образцов (по Кратилу), а потому, что имена согласно эйдосу  вещей (идеям вещей) тождественны вещам, и в этом плане – они соприродны, хотя и отличаются «по материи».

 Диалектический объективизм Прокла восстает против натуралистического субъективизма Гермогена, утверждавшего произвольность имён по причине их изменчивости. Установивши, что божественные имена принадлежат вечности, что имя и думный смысл тождественны, Прокл приходит к такому ряду умозаключений:

 1.«если именование правильно с точки зрения природы именуемого, то правильность имени не случайна, но – природно-обусловлена (физически обусловлена);

 2.если речь правильна относительно вещей, то и именование правильно относительно сущности;

 3.если всякое действие действует хорошо относительно специфических свойств вещей, то и речь имеет правильность относительно вещей;

 4.если все вещи имеют свою специфическую природу и действия не просто произвольно случайны, то эти действия хороши относительно специфических свойств вещей;

 5.если не всё постоянно подобно всему и каждый признак не всегда подобен каждому, то каждая вещь имеет свою специфическую природу;

 6.если из людей одни разумны, другие -  нет, то не все постоянно всему подобно, и каждый признак не всегда подобен в каждом предмете;

 7.если из людей одни совсем хороши, другие совсем дурны, то одни из людей совсем разумны, другие -  совсем неразумны. В результате: совсем разумные люди действуют в своей речи так, что и слова правильны относительно сущности вещей».

 Прокл, в учении о явленной сущности в имени своём, поясняет, что в эманациях проявляется всё тайное, где имена, с одной стороны, «остаются в богах», а с другой стороны, с помощью умных эманаций и символов являют  себя миру; и, где «первейшие имена» «являются от богов», проходя «средние рода», доходят» до нашей разумной сущности». Имя, как и чувственный факт вещи, есть символическое изваяние, только в одном случае, это умно-думное изваяние имени (иероглифа), в другом случае – это чувственно-физическое изваяние вещественного факта. Имя вещи и сама по себе вещь, как визуально данный наглядно предмет. «Ум излучает раздельные потенции по закону триадичности, являясь умным демиургом мира, причём рулём, которым ведёт демиург Всё, являются «символы всецелой демиургии» (А. Ф. Лосев). Поэтому имена есть символы, «излучающиеся от потенций, в некотором отношении суть среднее между неизречённым и изрекаемым, проходя и сами через пребывающие в средине роды, и, с другой стороны, пребывая преискренне в каждом и соприродно являя во всём ипостасийные потенции (неизречённого). Таковы так называемые символы богов». Имена-символы «единовидны в вышних чинах и многовидны в нижайших». Прокл считает, что « не всякий род богов именуем», и что «первейшие роды умных богов объединёны с самим единым и, называясь тайными, содержат в себе премного непознаваемого и неизрекаемого». Помимо всего этого необходимо отметить, что «интеллектуальная (ноера) природа интеллигибельного (ноетон) излучается первыми ликами», то есть первыми прообразами изваяний умного мира или перво-субстанциональными именами.

                                      БИБЛИОГРАФИЯ:

                               А. Ф. Лосев, «Античный космос и современная наука».

                               Платон, «тимей», «софист».

                               Плотин, «О числах».

                                Прокл, «сочинения».

 ПРОДОЛЖЕНИЕ ВОСПОСЛЕДУЕТ ВСЕНЕПРЕМЕННО.