… меня пленил. Кто он – никто не знает. Как сама смерть, он неодолим в бою, потому, что он есть воплощение всесильного времени, в нём всё – прошлое, настоящее и будущее. Вала, Вритра, Хиранья-Кашипу, Хиранья-Куша, Прахлада и многие другие Великие асуры, бесстрашные воители былых времён, были сокрушены его могуществом, когда приходил срок их гибели. Внизу, у моих ног находится сверкающий диск. Подними его, тогда расскажу тебе о тайне вечного избавления.
  Равана напряг до предела всю мощь своего не хилого тела, но всего-навсего, на самую малость ему удалось оторвать от пола этот, чудовищной тяжести, диск.
 - Диск этот, который ты не смог оторвать от пола, есть серьга из уха одного из моих предков. Хиранья-кашип(ин), царя асур, никто не мог одолеть в бою, пока не настал его срок. Вишну лишил его жизни за нечестивые деяния. Это Вишну стража поставил у моих дверей; сам Вишну, существующий во многих воплощениях и есть этот страж. Надёжнее стража не сыщещ во всех трёх мирах, поэтому я покорен его воле.
 - Яма, Бог смерти, не устоял предо мною; но если у тебя нет желания быть свободным, то моя помощь бесполезна. Ярмо для себя ты найдёшь всегда.
  Вишну, выпуская Равану, думал: «Нельзя нарушать предначертаний Брахмы; что сказано словом Бога, должно быть исполнено неукоснительно. Не мне решать судьбу Раваны, царя ракшасов».
                           
                                РАВАНА  И  СУРЬЯ, БОГ СОЛНЦА.
   Равана покинул пределы Подземного царства; вместе с дружиной достиг пределов горнего неба и оказался у обители Сурьи, сына вулканической праматери Беллан-Нус или Беллан-Нут (по другому, более позднему варианту, Асуллан-Нус, Асурамис, или Атуллан-Нут-Тан). В обители Сурьи, солнечного бога, находился сам Сурья, от которого исходило тысячелучное свечение.
   Равана направил к вратам обители Сурьи Прахасту, своего посланника, с повелением сказать там такие слова: «Равана пришел; выходи на бой или признай себя побеждённым».
Дандин, привратник Сурьи, у входа в обитель ждал Прахаста; он выслушал речь Прахасты.  Сурья, узнав о намерениях Раваны, сказал Дандину: «Иди Дандин и сразись с Раваной, если желаешь; а если не желаешь – признай себя побеждённым».
   Дандин передал слова Сурьи неуязвимому Раване. Равана возвестил своей дружине об очередной победе над самим Сурьей, богом солнца; и покинул Небо, обитель Сурьи.

                                  РАВАНА  И  СОМА, БОГ ЛУНЫ.
   Отдохнув на вершине горы Меру, неугомонный равана со своей дружиной, уже на следующие сутки вступил во владения бога луны, Сомы. Во владениях Сомы равана обратил внимание на воина в роскошных одеждах, который в окружении апсар, небесных танцовщиц, ехал на небесной колеснице.
 - Кто это? - спросил Равана сопровождавшего его брахмана. – Так бесстыдно ездящий с девицами на колеснице. Разве он не знает, что войско ракшасов стоит у ворот вашей обители?
 - Это – бывший царь, отличившийся при жизни благочестием и доблестью: за богоугодные дела он принят в небесное царство и теперь направляется туда, чтобы жить там жизнью вечною.
   Проследовав мимо обителей сиддхов и чаранов, небесных сказителей, чертогов Гаруды, царя птиц, священной Ганги, протекающей по млечному пути неба, Равана увидел обитель Сомы. Подъём по тропе небес оказался подъёмом к холоду; чем выше к луне подбирались ракшасы, тем холоднее становилось. И наконец, предел терпимости к холоду превзошел даже возможности ракшасов; они взбунтовались.
 - Холод сильнее нас. Мы на пределе наших возможностей.
Равана в ярости остановился  и стал метать стрелы  в направлении бога луны, сребролучного Сомы. Множеством стрел был ранен Сома; Равана собирался его добить, как неутомимый Брахма во время остановил Равану.
 - Остановись, десятиглавый, - вскричал он. Не лишай сил повелителя звёзд. За упущенную тобой, очередную победу, ты получишь тайное заклинание; оно поможет тебе в минуту смертельной опасности.
   Равана отступился от бога луны, оставив его в покое; сам же взамен получил заклятье от самого Брахмы, которое будет помогать ему в борьбе с его врагами. Непобедимость Раваны теперь укрепилась в разы; довольный собою, Равана направил свой путь в сторону Ланки.



                         РАВАНА, МАДХУ: ПОХИЩЕНИЕ  ЖЕНЩИН.
   Возвращаясь в Ланку, многообильный в любви Равана, похищал для своего гарема прекрасных видом дев, дочерей якшей, ракшасов, асур, нагов, киннаров и простых людей; таковы были брачные обряды того времени. Жених похищал невесту из чужого роду-племени. Все похищенные таким способом невесты были помещены в женских покоях царского дворца.
  Сына своего, Мег-Ханаду, Равана нашел в священной роще. Мег-Ханаду, одетый в оленью шкуру жреца, вместе со своим наставником Ушанасом, окруженные сотнями жертвенных алтарей на которых курились жертвенные огни, готовились к проведению обряда жертвоприношения богам.
   Равана обнял сына и поинтересовался успехами сына. Ушанас поведал отцу, что сын его, путём жертвоприношений богам, обрёл волшебную силу; может летать по воздуху, по желанию принимать любой облик, становиться невидимым. Познал множество тайн волшебства, недоступных ни богам, ни асурам.
 - Не пристало нам приносить жертвоприношения богам, врагам нашим. Однако успехи ваши могут принести пользу в будущем, - так выразил Равана свое отношение к происходящему.
  Затем Равана привел Мехг-Ханада и брата своего Виб-Хишана в женские покои дворца, где показал им похищенных в походе прекрасных дев. Благочестивый Виб-Хишан осудил равану.
 - Грешно следовать своим прихотям, брат, - сказал Виб-Хишан. – За твои греховные дела, видимо, постигло нас большое несчастье. Нашу прекрасную Кумбхи-Наси, внучку Мальявина, похитил демон Мадху. А Кубхи-Наси приходится внучкой нашему деду, значит наша сестра. Похищение сестры – наше большое горе и позор нашей семьи.
   Далее  Виб-Хишан рассказал Равану, как это произошло; по его словам выходило так, что Кумбхи-Наси была похищена демоном Мадху в то время, когда Мег-Ханада в священной роще был занят обрядом жертвопринощения, Кумбха-Карна спал в пешере, а Виб-Хишан находился а Подводном царстве.
   Возмущению Раваны не было предела; забыв о том, что он сам только что привёз похищенных им девушек, совершив такоё же неблаговидный поступок, он собрал свою дружину и погнался за похитителем, намереваясь убить его. Равана со своим войском ворвался в столицу Мадху, мрачный словно туча вошел во дворец демона Мадху. Кумбхи-Наси, встревоженная и напуганная, упала к ногам раваны. Равана уважительно поднял её и ласково ей сказал: «Успокойся, теперь ты свободна».
Кумбха-Наса взмолилась: «Не убивай Мадху, моего мужа, не оставляй меня вдовой, брат мой».
 - Если просишь за него. Но где он сам. Раз уж мы породнились, то в походе против небожителей хотелось бы видеть его в союзниках, а не врагом, - примирительно отвечал равана.
   Кумбха-Наси познакомила Равана с Мадху. И они стали союзниками.

                               ПРОКЛЯТИЕ НАЛА-КУБАРЫ.
   Покинув столицу демона Мадху, равана со своим воинством двинулся на север, к горе Кайласа. Войско раскинуло свои шатры у подножия горы, готовясь к ночному отдыху. Равана же взошел на вершину горы, откуда можно было созерцать нижележащую местность. В лесных рощах, разбросанным по горным склонам, звучали песни киннаров, местами кружились в вихревых танцах видья-дхары. Из обители Куберы слышны были песни апсар под музыку ганд-харвов. Чудное умиротворение нашло на Равану в лунном сиянии, среди дурманящих чувства трав и цветов, пьянящих душу песен.
   Равана видел, как по горному склону к обители Куберы поднималась, подобная белоснежному венку цветов, прекрасная апсара, по имени Рамбху; такова соблазна Раваны вынести не мог. Открывшись Рамбху, он сравнил себя с Индрой, двумя Ашвинами и даже с Вишну; на это Рамбха говорила ему: «Не подобает так вам говорить со мною. Иду я на свидание  к мужу своему, племяннику вашему Нала-Кубара, сыну Куберы, брата вашего. И вам нужно не соблазнять меня, а охранять от дерзости мужчин».
 - Апсара не может быть женой одного мужчины, хотя бы этим мужчиной был бы и сам Нала-Кубара; апсара принадлежит всем, кто её возжелает. Ты будешь моей, Рамбха.
  Рамбха, сгорая от стыда от случившегося насилия, рассказала всё Нала-Кубару; обливаясь слезами, Рамбха просила простить её, поскольку в случившемся её вины нет. Нала-Кубара простил невинную Рамбху. Равана же Нала-Кубара проклял самым банальным образом; он предрёк Десятиглавому, что в следующий раз при попытке овладеть силой любой женщины против её желания, голова его рассыплется на семь частей. Божества одобрили проклятие Нала-Кубара; Равана же узнав о проклятии, страшась подобной кары, не осмеливался больше силой принуждать женщин к удовлетворению его никогда не удовлетворяемых до конца страстей.
                                 
                                           ИНДРА  И  РАВАНА.
  Неуязвимый равана от горы Кайласа устремился к царству Индры, решив испытать царя богов на прочность. Огромное войско ракшасов приближалось к владениям самого Индры; незваные гости взбесили Шакру.
 - Равана у ворот нашего царства, - сказал Шакра богам. – Готовьтесь к битве.
  Не надеясь на мощь богов в войне с непобедимым Раваной, Индра взмолился к Вишну.
 - Хранитель Вселенной, как можно справится с Десятиглавым, который владеет даром непобедимости от самого Брахмы? Помоги мне.
 - Ничем не могу помочь. Дар Брахмы защищает Равану и от моего могущества. Можем себя утешить только тем, что недолго осталось господствовать Раване в этом мире. Уже родился в Айодхье Рама, сын Даша-Ратхи, будущий победитель Неуязвимого Раваны.
   Тем временем, к Амаравати, столице царства бессмертного Индры, подошла армия Раваны. Для боя с ними, из города вышли, во главе с самим Индрой, дружины Адитьи, Марутов, Ашвинов; во главе с Агни вышли божества Васу. Прахаста, Маричи, Шука и другие воеводы раваны повели свои рати в бой, надвигаясь на богов Индры словно волны морского прибоя.  Сумалин, дед по матери Раваны, тоже участвовал в этом сражении, разгоняя воинов небожителей, подобно ветру, рассеивающему тучи. Навстречу ему устремился сам Савитар, десятый сын Адити; Савитар вдребезги разрушил колесницу Сумалин. Опустошающей силы удар палицы Савитара вогнал Сумалина в землю, ничего не оставив от него на земле. Это произвело устрашающее впечатление на воинов раваны и они попятились вспять, уклоняясь от встречи с Савитаром.
  Тогда Мег-Ханада, сын раваны, на своей колеснице устремился в гущу боя, увлекая за собой ракшасов; теперь дрогнули небожители пред стремительным натиском ракшасов во главе с возглавившим атаку Мег-Ханадой. «Не бойтесь! – призывал Индра. – Джаянта, сын мой, остановит сына раваны».
   Всё смешалось в пыли на подступах к городу Амаравати: колесницы, животные, люди, ракшасы, боги. Топтались, словно быки на одном пятачке, сдвигаясь, то в одну сторону, то в другую; подобно волнам, перекатывалась по кровавому полю, живая плоть. И даже мёртвые, не имея возможности выбыть из сомкнутых рядов, щерили свои мёртвые зрачки на своих врагов.
   Джаянти, сын Индры сошелся в смертельном поединке с Мег-Ханадом, сыном Раваны. Тучи стрел обрушили они друг на друга; ливень стрел Мег-Ханада оказался плотнее и Джаянти, весь израненный, теряющий сознание от потери крови был на грани смерти или позорного пленения.
   Спас Джаянти от того и другого, дед его по матери, асура Пуломан; возникнув со дна океана, из царства Варуны, на поле боя, он переместил его в глубины моря. Внезапное исчезновение Джаянти так поразило богов, что они в страхе побежали к воротам города, ища защиту за городскими стенами.
   Тогда Индра сам на своей колеснице появился на поле боя; Матали управлял знаменитой колесницей царя богов. Адитьи, Васу Маруты и Ашвины, оправившись от боя, сопровождали Индру, готовые  к бою. Навстречу им устремился сам Равана на своей колеснице «Пуш-пака». И вновь закружилась круговерть смертоубийственной битвы; слуги Ямы едва успевали собирать знатный улов с поля битвы под Амаравати.
   С яростью буйных ветров устремились на ракшасов Маруты. Сокрушая ракшасов боевыми топорами и калёными стрелами, они казались непобедимыми. Но ракшасы устояли; восседая на слонах, верблюдах, ослах, лошадях, вепрях и змеях, они яростно бились с богами. Шум от той битвы стоял ужасный; от того шума дрожала земля, содрогались преисподняя и небо.
  Индра, наблюдая за тем, как Равана на колеснице направляется к холму, над которым стояло солнце, сказал своим воеводам: «Равана неуязвим, пока у него есть оберег Брахмы. Мы не можем его лишить жизни, но мы можем пленить его, взять живым».
  Индра сам возглавил операцию по окружению Раваны; окружив его, они осыпали охрану Раваны стрелами, чем привели всю свиту и охранявший его отряд в замешательство. Колесница раваны остановилась, поскольку в яростной толкотне дерущихся пространства для манёвра колесницей у возничего Раваны не было.
   Видя, в какой опасной ситуации оказался его отец, Мег-Ханада не нашел ничего лучшего в данной ситуации, как применить волшебство, искусству которого его обучил мудрый Ушанас. Сокрушая всё на своём пути к отцу, он прорвался к самому Индре, царю богов, осыпал его яростно стрелами, ранил тяжко его возничего Матали. Индра пересел на слона. Мег-Ханад продолжал преследовать Индру; используя колдовство он пленил Индру, сковал его и потащил его по полю на глазах у изумлённых богов.
   Равана, видя усталость своего войска от беспрерывнрго боя, отошел от города. Мег-Ханад обратился к отцу с такими словами: «Сражаясь, мы пленили самого царя богов, Хранителя Востока Индру. Дальнейшие сражения бесполезны».
 - Мег-Ханад, пленением Индры, владыки богов, ты возвысил  наш род и завоевал себе незабываемую славу в веках. Мы возвращаемся В Ланку; пусть все ракшасы увидят Индру пленённым и возвысятся духом.
   Пленённого Индру Мег-Ханад провёз по всему городу, показывая пленённого царя богов всем жителям столицы ракшасов. С того времени, как Мег-Ханад пленил самого Индру, ему дали прозвище в народе – Индраджит (Победитель Индры).
   Брахма, озабоченный таким разворотом событий, предстал перед Раваной, самолично посетив Ланку; он сказал равану: «Равана, твой сын проявил себя великим воином. В трёх мирах память о его подвиге будут помнить всегда, пока существует этот мир. Однако мир без Индры, Хранителя Востока и Царя Богов, будет неполноценным, чего нельзя допустить никоим образом. Индру необходимо освободить! Что ты хочешь получить за его свободу?»
 - Я желаю получить бессмертие, Прародитель, - сказал Победитель Индры.
 - Из тех, кто сотворён по природе своей и несовершенен, никто бессмертием обладать не может.
 - Прародитель, когда я совершу обряд жертвоприношения огню, пусть Сам Агни, бог огня подарит мне свою колесницу с огненными конями; на этой колеснице пусть мне будет даровано бессмертие на время сражения. Если же не совершу такого жертвоприношения огню, пусть этот дар потеряет силу и тогда я буду участвовать в бою без этого оберега от Агни.
  Брахма гарантировал, что Агни безусловно всё сделает так, как просит Мег-Ханади. Индраджит освободил Индру и царь богов возвратился в Амаравати, столицу царства богорождённых.
   Исполнилось проклятие богини Савитри, предрекшей Индре позор пленения. Однако плен оказался недолгим и, Хранитель Востока, царства своего не потерял. Брахма же недовольный деяниями Индры, предупредил его: «Власть твоя слаба и поэтому твои враги подвергаются постоянному искушению подвергнуть её испытанию на прочность. Не искушай врагов своих своей слабостью».
   Мег-Ханад, сын раваны, не успеет воспользоваться оберегом Агни; во время осады Ланки воинами Рамы и Сугрива, Лакшман, брат Рамы, убьёт его, не дав закончит обряд жертвоприношения богу Агни.

                                           ЦАРЬ ХАЙХАЕВ  И  РАВАНА.
   На вершине своего могущества Равана предпринял военный поход  на непокорных жителей царства хайхаев (царства ХелаНих-Хана или, по другому, Хан-Них-Хела). Царём царства Хайхаев был на то время Арджуна, сын Крита-Вирьи (горы Табала); он был из рода Яду, старшего сына Яяти. На заре своей зрелости Арджуна снискал особое благорасположение за свое благочестие аж у самого Вишну, который в образе царя Датта-Трейи даровал ему всё, что Арджуна пожелал: тысячу рук, праведное царствование и непобедимость. Однако непобедимость Арджуне гарантировалась только до тех пор, пока правление его оставалось праведным.
   Войско Раваны подошло к столице хайхаев, городу Махиш-Мати. Сам Арджуна со своей семьёй находился в это время у реки Нар-Мада, где они развлекались играми на воде и купались. Равана, узнав от охраны городских ворот, где находится Арджуна, решил тоже освежится в водах этой священной реки. Обойдя горы Виндхья, величием и красотой сравнимые с обителью богов, Равана со своими дружинниками, подъехал на колеснице к реке. Был жаркий день; на берегах реки освежали водой свои тела сотни зверей и птиц.  Искупавшись в водах реки Нар-Мады, ракшасы вознамерились цветы в жертву Шиве; они воздвигли искусственный лингам, обложили его живыми цветами и в соответствии с традицией устроили воинственные пляски с воздетыми к небу руками.
   А в это время, Арджуна, плескавшийся в воде ниже по течению, решил продемонстрировать перед семьёй колоссальные возможности своих тысячи рук; сложив их, он, подобно плотине, перегородил ими течение реки Нар-Мада. Течение реки остановилось; вода стала быстро прибывать вверх по течению и стремительно исчезать вниз по течению. Прибывающая вода смыла цветы, сложенные у лингама Шивы. Это насторожило Равану и он послал выяснить, что могло вызывать наводнение.
 - Человек, подобный вулканическому дереву Шала, купается ниже нас по течению, - доносили Равану соглядатаи. – Наложив тысячу рук на водный поток реки, он остановил движение реки к морю.
 - На это способен только Арджуна, царь хайхаев. Поспешим сразится с могучим сыном Крита-Вирьи.
   Равана с дружиной выдвинулись к тому месту реки, где купались Арджуна и его семья. На берегу находилась охрана из личной дружины царя Арджуны; при подходе дружины раваны они встали и поприветствовали, как они думали, очередных гостей Арджуны.
 - Скажите своему Господину, что пришел сам Равана, чтобы сразится с ним, - сказал отдыхающим Равана. - Я вызываю его на битву.
 - Подожди до завтра, - отвечали ему дружинники Арджуны. – Разве не видишь; наш Господин захмелел от свежего воздуха и сейчас предаётся забавам со своими жёнами. Если же непременно тебе хочется вступить в бой, то прежде сражайся с нами.
   И на берегу Нар-мады закипела жестокая битва. Стража Арджуны отважно противостояла воинам раваны. Тем временем Арджуне дали знать о неспровоцированном нападении Раваны; от гнева он пришел в бешенствоот того, что тот посмел нарушить его отдых с семьёй.
 - Не бойтесь: со мной вас никто не обидит, - сказал он. Схватив огромную палицу, Арджуна устремился к месту битвы. Верный долгу Прахаста, сравнимый с горой Виндхья, потрясая булавою, встал на пути сына Крита-Вирьи. Арджуна, палицей в сто локтей, нанёс удар по голове Прахасты, от которого тот рухнул замертво. Напуганные силой Арджуны ракшасы обратились в бегство, убегая под защиту войска.
   Равана и Арджуна сошлись в единоборстве. Кто кого в этот раз победит? Без страха и упрёка сражались оба героя; никто не хотел уступать, ибо ценой поражения могла быть только смерть или позорное пленение, что хуже смерти. Изловчился удачливый Арджуна и достал палицей так удачно Равана в грудь, что только дар Брахмы спас от гибели неуязвимого владыку ракшасов. Зашатался герой, тяжко опустился на землю. Арджуна сковал беспамятного Равана, как когда то сковал Вишну асура Бали. Торжествующий победу в единоборстве, Арджуна проволок пленника до городских ворот, где был атакован ракшасами, накатывавших на Арджуну, словно морские волны. Хайхаи рассеяли войско ракшасов. Арджуна протащил тело Раваны через ворота города, где хайхаи встретили Арджуну, волокущего Равану,  торжествующими воплями.
   Пуластья, дед Раваны, прослышав о пленении внука своего, доблестного Равана, немедля ни минуты, устремился в Махиш-Мати, столицу хайхаев, благолепием храмов и красотой дворцов, соравную городу богов, Амара-Вати. Арджуна, со всеми почестями, на какие был способен,  встречал благочестивого сына самого брахмы, предложив ему воду для омовения ног, медвяное питьё и корову в подарок. Обменявшись взаимными приветствиями и пожеланиями всяческих благ друг другу, Арджуна спросил о причине такого почтенного визита самого сына брахмы. Пуластья хвалу благочестию и доблести хайхаев, объяснил цель такого важного визита: «Мой внук пленён тобою вполне заслужено; этим ты умножил свою славу. Так отпусти же теперь его на свободу!»
   Просьбе такого влиятельного человека, как сын Брахмы, Арджуна, ну никак не мог противится; безусловно, он отпустил Равана с богатыми дарами в Ланку, предложив ему свою дружбу. Пуластья же, успокоенный успешно завершенным конфликтом, вернулся к себе, в небесную обитель.

                                 РАВАНА  И  ЦАРЬ  КИШ-КИНДХИ.
   Пленение Раваны царём хайхаев Арджуной не остудило экспансионисткого зуда Раваны, увлеченного идеей объединения всех царств солнечно-вулканического культа в единое этно-государство.
   Не прошло и года со времени злополучного похода на хайхаев, как Равана вновь стремительно выдвинулся своими боевыми дружинами в южном направлении; здесь, в горной местности располагалась столица могучего Валина город Киш-кинда. Равана решил испытать силу горского затворника.
   Равана приветливо встретил у городских ворот Сугрива, брат Валина (Авеля, Волин-Тара); он сообщил Равану, что Валина, царским тотемом которого была обезьяна,  в Киш-кинде нет.
 - Подожди егоздесь, царь ракшасов, - говорил Сугрива. – Скоро брат вернётся. А пока полюбуйся на кости тех, кто приходил сюда сразится с самим Валином, царём обезьян. Даже глоток амриты, не помог бы тебе избежать их участи. Если ты стремишься к этому, сын Вишраваса, тогда спеши достигнуть Южного океана, там найдёшь, то, что ищешь.
   На берегу Океана Равана увидел Валина, подобного вулканическому великану, погрузившегося в глубокие раздумья. Равана решил испытать, как он это делал всегда и везде, свой метод неожиданного нападения, не раз приносившего ему успехи в борьбе с его врагами. В тишине, нарушаемой только волнами океанского прибоя, равана приблизился к Валину с намерением схватить его прежде, чем он увидит его. Однако Валина трудно было провести такими дешевыми приёмами матёрого охотника, скрадывающего свою жертву; он давно заметил усердного охотника, тихо скрадывающего его. И когда охотник довольно опасно приблизился к своей жертве, как жертва в стремительном развороте схватила десятиглавого и объяла его своими объятиями так прочно, словно обруч дубовую бочку. Вслед за этим,  Валин вместе с жертвой устремился в небо, унося Равану подальше от его войска. Попытка ракшасов освободит своего царя ни к чему не привела; Валин уносил в небесную даль всё выше и выше. Выше птиц.
   Удерживая Равану в цепких объятиях, Валин облетел все океаны, творя молитвы и заклинания; над Восточным океаном, он замедлил свой полёт и плавно опустился в царском саду своего дворца вместе со своим пленником, неуязвимым, по милости Брахмы, Раваной.
 - Кто ты, ракшас? – спросил Валин. – Откуда ты родом?
 - Равана я, царь ракшасов, - отвечал, отходящий от шока равана. – Пришел в единоборстве померятся с тобою силой. Однако без борьбы ты одолел меня и пленил, чем, без боевого единоборства, доказал свою силу и мощь. Теперь я желаю заключить с тобою дружеский союз; пусть всё у нас будет общим. Пусть священный огонь будет свидетелем нашей клятвы верности вечной дружбы Валин-Тара и Равана.
   Прогостив целый месяц у царя обезьян, теперь друга и союзника, Равана с войском вернулся в Белую Ланку, керамическую столицу лученосных ракшасов, обрекавших мечами и пожарами, мелкие города-княжества к объединению в крупные государственные образования.
Пройдёт немного лет: коварный и завистливый брат Сугрива при рещающем участии злокозненного Каин-Рамы (Куни-Лун, Куми-Рама, Суни-Лан), убьют доблестного Валин-Тара (библейского Авеля, князя пастухов); при чём решающий выстрел из лука сделает именно Каин-Рама из схрона, делающего его невидимым участником видимого убийства Валин-Тара. Тара была женой Валина. После убийства Валина она стала женой Каин-Рамы. Этого не мог простить благородный славянин Равана; он захватил жену Каин-Рамы, именуемую в эпосе «Рамаяна», Ситой (а в Египте Исидой). Необходимо здесь привлечь внимание читателя к тому, что в древности было принято олицетворять термином «жена»; в патриархате жена была подчинена мужу-воину, подобно некоторые царства, которые были в вассальной зависимости от государя суверена, независимого государя, были как бы привнесёнными в приданное его жене, когда она становилась супругой мужа-царя, поэтому считалось, что становясь мужем своей жены царь-муж получал новое царство-жену, царство как приданное жены. Поскольку военная потеря подобного территориального приданного жены, приравнивалась к потере чести жены, то  не зашитить честь своей жены и её имущества считалось позором для уважающего себя мужа-царя. Не защитить свою жену и её имущественные права, приравнивалось в те времена к потере «лица», то есть мужской чести и достоинства. Это значило бы то же самое, если бы тот, кого обесчестили каким-либо способом, отказался бы защитить свою честь на дуэли.
   Поэтому разъярённый до невозможности Каин-Рама собрал под свои знамена всех своих вассалов, родственников и влиятельных друзей, чтобы защитить царство, олицетворяемое с его женой Ситой. Вошли, на правах союзников Рамы, в ковлицию врагов Раваны, все те, кто ранее Раваной был бит; они хранили в душе старые обиды и когда появилась возможность отомстить, они это решили сделать.

                                 РАМА -  АВАТАР ВИШНУ.             
                                                     4
                              

                                  СОВЕТ  У  БРАХМЫ.
   Прежде того, как объединятся в коалицию врагов раваны, необходимо было заговорщикам преодолеть дар неуязвимости, данный Прародителем Равану за подвижнический подвиг. Для этого дела, дела устранения Равана как удачливого полководца, не оставлявшего никаких шансов своим противникам для одоления его в открытом бою на поле боя, представители правящих каст враждебных равану царств, обратились с жалобами к самому Прародителю, к Брахме. Агни, уноситель жертв к самому престолу Брахмы, взялся представлять ведических мудрецов и правителей в переговорах с Брахмой.
   Агни убеждал Брахму в том, что слишком уж стала велика мощь Дашагривы, по кличке Равана, сына Вишраваса, приобретённая им не без помощи Брахмы; именно дар Брахмы сделал равана неуязвимым для его врагов. Защищённый даром неуязвимости, Равана подчинил себе всё, фактически став, явочным путём военных побед, царём всех четырёх сторон света. Фактически все покорились Раване: боги, цари, брахманы. В этих условиях спасение может прийти только от самого Брахмы; кто наделил Равана неуязвимостью, тот должен  и нейтрализовать его.
 - Никто не одолеет Дашагрива, сына Вишраваса: ни бог, ни царь, ни брахман; только простой, смертный человек способен его убить, - отвечал Брахма. – Но это не значит что нет средств, чтобы его обуздать. По моему решению уже воплотился на самой земле четырёхрукий Вишну; в этот раз его аватарой будет образ Рамы, сильнейшего среди воинов земли.
   Обращаясь далее ко всем богам, Брахма сказал: «Вы родитесь на земле вместе со всем сонмом богов. Всюду от медведиц и обезьян вы произведёте на свет могучих сыновей героев, соратников Вишну, способных менять обличье по собственному желанию».  После этого повеления, все боги, ганд-харвы и данавы, стали быстро менять свой облик, спеша воплотиться на земле согласно своему ментальному предназначению. Следует это понимать, как аваторизацию Пре-Вышненго в чудесах оборотничества, когда ментальные божества проявляли свои ментальные обличья в реальные физические образы царств минералов, растений, животных и космоса. В библейском «Бытие» записано, как будто это сказано самим брахмой: «Господь Бог образовал из земли всех животных полевых и всех птиц небесных, и привел к человеку, чтобы видеть, как он назовёт их, и чтобы, как наречет человек всякую душу живую, так и было имя ей» («Бытие», гл. 2, $ 19). 
   Брахма, чтобы рассеять сомнения в его симпатиях к просителям о его заступничестве от экспансионистских поползновений Раваны, в присутствии богов дал указания ганд-харви, имя которой было Дун-Дубхи, действовать на земле; там, где она  будет действовать, должен возникать хаос и вражда. В мире людей ганд-харви Дун-Дубхи запомнили как горбунью Мант-Хари.                

                          ЦАРЬ  ДАШАРАТХА, ЕГО ЖЕНЫ И ДЕТИ.
   Царь Дашаратхи, сын Аджа из рода Икшваку, был счастлив, когда у его трёх жён рождались дети: Каусалья родила Рама; Кайкея родила Бхарата; а Сумитри родила Лакшмана и Шатругхна. Сита же, будущая жена Рамы, родилась в семье Джанаки, царя Видехи. Когда же все они вошли в силу, познали веды и боевое искусство стрельбы из лука, тогда Дашаратха призвал к себе сведущих в дхарме престолонаследования брахманов; посовещавшись, они пришли единодушно к мнению, что пора совершить обряд помазания на царство Рамы, потому что сам Дашаратха стал настолько стар, что уже не рассчитывал долго жить, а потому решил определиться перед обществом с престолонаследованием.
   Каким-то образом, горбунья Мант-Хара, узнала о надвигающемся помазании на царство Рамы; и в соответствии со своим заданием сеять вражду и хаос, ведущий к большой войне Рамы с Раваной, заранее просчитала ход надлежащих событий, которые могли бы привести к этому; поэтому, действуя в русле поэтапного исполнения этого плана, она решила для начала задействовать одну из жён Дашаратхи, а именно Кайкейю, которой, как она знала точно, Дашаратха обещал исполнить любое её желание, каким бы диким оно ни было.
 - О Кайкея, великое горе ждёт тебя и твоего сына, - внушала Мант-Хара Кайкеию. -  Сын Каусильи будет возведён на царство, а твой сын будет его слугой. Разве твой сын, Бхарата, не заслуживает царства; чем он хуже сына Каусильи, скажи мне.
   Настроенная таким образом, кайкея, надев всё лучшее, словно невеста, явилась к царю Дашаратхе, чтобы напомнить ему о старом обещании исполнить любую её прихоть.
 - Скажи мой царь, ты всё еще верен своему слову? – вкрадчиво готовила Кайкея царя к главному делу, для которого она и пришла к старому царю.
 - Конечно, - отвечал бесхитростный Дашаратха.
 - Скажи мне, по прежнему ли крепка твоя память, чтобы вспомнить о тех временах ранней молодости, когда ты обещал исполнить всего-навсего единственное моё, любое желание.
 - Говори; мой дар тебе остаётся в силе.
 - Я желаю, чтобы престолонаследником был Бхарата, а неРама. Рама же ты отправишь в лес, в изгнание, чтоб он не мешал сыну моему единовластно правит царством.
   Ничего не ответил Дашаратха, попавший в лабиринт семейной интриги, предуготовленный горбуньей Мант-Харой.
   Рама от семейных доброжелателей узнал о беседе отца с Кайкеей, узнал о требовании Кайкеи и зависимости отца от данного им некогда обязательства кайкее исполнить любое её желание. Чтобы не ставить отца в неловкое положение,  добродетельный рама уходит в добровольное изгнание в лес, следом за ним туда же, в лес, ушел и брат его Лакшмана, и Сита, супруга Рамы и дочь Джанаки.
   Узнав об этом, умер старый Дашаратхи.
   Бхарата, сын Кайкеи, раздосадованный вмешательством матери в дела престолонаследо

Сделать бесплатный сайт с uCoz